Великий челябинский хоккеист и тренер — о невостребованности, научном подходе, детском хоккее и своих главных победах.

Наше время

Как вы себя чувствуете?
Надежды, надежды. В конце июня я летал в Швейцарию на дополнительное обследование. Мне сказали, что все идет по плану. В октябре — следующее обследование. Дай бог, все будет нормально.

Уверен, весь Челябинск желает вам здоровья.
Большое спасибо. Губернатору, всем болельщикам. За поддержку и помощь. Когда в марте поднимали мой именной стяг на арене «Трактор», я это почувствовал. Все получилось очень трогательно. Такие моменты, конечно, вышибут слезу из любого.

Когда позвонил Сергей Гомоляко, вы сразу согласились присутствовать на церемонии?
Конечно. Но и удачное стечение обстоятельств помогло. В конце февраля у меня заканчивалась химиотерапия в Швейцарии, были билеты на начало марта в Челябинск. Сергей позвонил, пригласил, спросил, смогу ли я быть? Я ответил, что прилетаю как раз 4 марта утром. И вопрос не стоял — соглашаться или не соглашаться. Это было большим событием не столько для меня, сколько вообще для истории клуба, для болельщиков.

Вас узнают в городе?
Люди старшего поколения — да. Желают здоровья. Вчера, например, я гулял в парке и подошли несколько человек. Молодое поколение, конечно, реже.

Вам нравится, как «Трактор» в целом стал относиться к своей истории? В клубе наконец-то адекватная концепция поднятия именных стягов под своды домашней арены, функционирует музей, огромную архивную работу делает Олег Выгузов, книгу к 70-летию готовит известный журналист Игорь Золотарев.
Нравится — не нравится, а так должно быть. Многие клубы бережно относятся к своей истории, к людям, которые начинали хоккей, оставили след. «Трактор» — не исключение. И я считаю абсолютно верным решение присвоить челябинской арене «Трактор» имя Валерия Белоусова.
Но истории много не бывает и эту работу, безусловно, нужно и можно расширять. Поле деятельности для этого большое. Нас, ветеранов становится меньше с каждым годом, мне кажется, каждый из нас мог бы приносить серьезную пользу, связывать поколения, пропагандировать хоккей среди молодежи и жителей города.

Чем вы сейчас занимаетесь?
Внуком, который играет в «Тракторе», команде игроков 2003 года рождения. И участвую в работе школы имени Сергея Макарова. Сейчас ребята на сборах, а как только начнутся тренировки на льду, мы с директором школы Юрием Макаровым будем проводить всевозможные встречи — с тренерами, молодыми хоккеистами и их родителями. У нас много инициатив, например, мы уже неоднократно высказывали свои предложения об упорядоченности системы переходов из школы в школу.

Как человек с таким именем, как у вас, и после стольких побед может находиться в стороне от большого хоккея?
Это мои личные переживания и все. Понятно, хочется, чтобы мой опыт приносил пользу, был интересен людям и профессионалам, но... Не востребован — значит, не востребован. Что сделаешь? Так или иначе, я жил, живу, и буду жить хоккеем.
Раньше я выходил на лед — в школе Макарова, проводил тренировки, но сейчас, конечно, в связи с болезнью практической работой не могу заниматься. Поэтому ищу другие способы применения своих знаний. Было несколько семинаров для молодых тренеров и после них коллеги подсказали, чтобы я свои мысли облек в слова, выпустил что-то вроде статьи. Так, говорят, запоминаться лучше будет. Времени стало больше, и я сделал это. Высказал свои мысли о работе с защитниками и нападающими. Теперь нужно, чтобы ее напечатали. Это не научная работа, а просто мои мысли, которые, мне кажется, могут принести пользу. И еще, надеюсь, эта работа — прелюдия к чему-то большему.
В прошлом году я читал несколько лекции в ВШТ, в Челябинске. Думаю, мне есть, что сказать молодым специалистам. Как и Бецу, Картаеву, Шумакову и многим другим.

Статья — это хорошо. Может быть, стоит подумать и о книге?
Историй у меня, конечно, много. Мне предлагали уже друзья, честно говоря, написать. Но пока не знаю, стоит ли заниматься.

Научный подход к хоккею

Ваш сын Дмитрий — детский тренер в Швейцарии. Их система работы с юными хоккеистами сильно отличается от российской?
Мы должны говорить о европейской системе детско-юношеского хоккея. Она, конечно, отличается от нашей полностью. Там практически персонально работают с каждым ребенком, потому что хоккею приходится выдерживать серьезную конкуренцию с другими видами спорта — футболом, теннисом, горными лыжами. В Швейцарии, которая и по размерам меньше России, не создать такую массовость, как, например, в Челябинске, где есть пять школ и в хоккей вовлечены примерно 2500 детей. Из нескольких тысяч обязательно кто-то выберется в большой хоккей. В Швейцарии же и других европейских странах процесс обучения другой, очень скрупулезный. Вообще нет мата, ругани, крика, все тактично. Много канадских специалистов. На группу выходит 2-3 тренера и 2-3 родителя. Качество работы лучше.

Судя по всему, и в массовости нет ничего плохого. На последнем драфте юниоров КХЛ, при всей его своеобразности, «Трактор» никого не выбирал, кроме одного словака. Остальные были свои.
Я и не говорю, что массовость — это плохо. Очень здорово, что в Челябинске пять школ. Мы здесь живем, у нас большая хоккейная республика. В Тольятти одна школа и сразу — проблемы. Даже чтобы сыграть матчи, нужно ехать за сотни километров. А здесь — все рядом, это надо ценить.
Но мы должны теперь думать и о качестве работы, о КПД этих школ. Возможно, стоит немного упорядочить, систематизировать процесс. На мой взгляд, у нас нет единого направления в работе с юными хоккеистами.
Для этого в Челябинске нужно создавать Академию хоккея, которая охватит весь хоккей области. И подходить ко всей работе с точки зрения науки. В Академии должны быть аналитический центр, следящий за всеми тенденциями в мировом хоккее, медицинский центр, постоянно проходить семинары тренеров. Такие Академии уже создаются в Москве, Питере, Омске и Ярославле. Мы говорим, что школа «Трактор» — лучшая в России или даже мире. Согласен, это хорошая школа, но не прозевать бы момент, когда остальные сделают рывок.

В России есть занимательная особенность — сразу после очередного серьезного поражения на Олимпиаде или чемпионате мира ответственные чиновники клятвенно обещают заняться детско-юношеским хоккеем.
Да-да. Проиграли Олимпиаду и пошли разговоры — сейчас Федерация хоккея напишет программу развития хоккея, выпустит научно-методическое по детско-юношескому хоккею. Потом выиграли чемпионат мира в Минске, все успокоилось. Потом проиграли чемпионат мира в Праге — вновь эти разговоры.
И действительно ведь выпустили пособие. Я его посмотрел — чуть ли не все статьи из восьмидесятых годов перепечатаны! Даже тарасовская есть. Тезисы: «мы комсомольцы, мы коммунисты, мы должны...». Хорошие, конечно, статьи, но тридцать лет назад хоккей был другим и страна была другой.
Что такое российский хоккей, как он должен развиваться — Слава Быков с Захаркиным показали в прошлом сезоне в СКА, показала их тройка Панарин — Шипачев — Дадонов. Нужно идти в этом направлении. Но и понимать, что догм в такой работе не должно быть, должна быть дискуссия, в которой оппоненты уважают друг друга. Я прекрасно помню статью Бориса Кулагина «Победа в Кубке Канады не повод для благодушия». Это — как пример.
Есть и другие примеры серьезной работы. Есть Виктор Горский, который цифрами доказывает, что технико-тактические действия сборной России на Олимпиаде и чемпионате мира гораздо ниже технико-тактических действий сборной Канады. В наше время в Челябинске нам здорово помогала наука: Геннадий Шорин, Виктор Иванов, кафедра хоккея института физкультуры. Так вот тогда у наших ведущих игроков Белоусова, Картаева, Шорина было 80-90 ТТД, а у игроков сборной СССР — не меньше 100, до 120. Так и сейчас. У сборной России ТТД — 120-150, у Канады — от 170. И, наверное, нужно стараться изменить эти показатели.

Еще одна серьезная тема — отъезд игроков в Канаду и США.
Люди утверждают, что не так много уехало. Как это немного?! Двадцать человек! Их растили, растили, растили. А они уехали. Потому что не видят здесь перспектив. Мне понравился в этом смысле поступок Плотникова из «Локомотива». Он выкупил свой контракт у клуба за 500 тысяч долларов и показал, что сейчас для него в хоккее главное — не деньги, а сама игра, возможность прогрессировать в NHL.

Не все так однозначно. Вот, например, челябинский проспект Абрамов в переговорах с «Трактором» попросил достаточно большие деньги за первый же контракт.
Не он, а агент.

Скажем так, сторона Абрамова. Но можно понять и клуб — наверное, не стоит сразу, что называется, насыпать мешок золота пусть талантливому и перспективному, но очень молодому хоккеисту. Это тоже сомнительная дорога. В конце концов, Кузнецов в самом начале играл в «Тракторе» за 50 тысяч рублей в месяц.
Отвечу примером из прошлого. В 1999 году на чемпионате мира в Норвегии, где мы с Билялетдиновым работали в тренерском штабе Якушева, Хайдарыч рассказал такую историю. У него в «Динамо» первая зарплата была очень небольшая — 70 рублей. Он был из простой семьи, как и все мы, для него это были хорошие деньги. Подходит однажды к нему Аркадий Чернышев, у которого было своеобразное любимое слово, хлопает по плечу и говорит: «Эх, молодой, ......, я тебе зарплату поднял!». Билялетдинов думает: «Ну, наконец-то!» А Чернышев добавляет: «Теперь ты будешь получать 75 рублей».
Это пример системности советского хоккея. Все было постепенно. Начинал ты с 70 рублей, потом у тебя было 75, потом 80 и так далее. 160 — максимальная ставка. На определенном уровне руководство признавало игрока ведущим. И игрок понимал, что он прогрессирует и заслужил такие деньги. А сейчас молодежь пытается не за рубль сыграть в самом начале, а сразу вырвать тысячу. Деньги эти часто не отрабатываются, перекос в контрактах вызывает самые разные проблемы в коллективе.

Главные тренерские победы

Какую из своих тренерских побед вы считаете главной?
Любая победа, конечно, окрыляет. С «Ладой» мы стали первыми немосковскими чемпионами страны, выиграли Кубок европейских чемпионов. Но любой тренер будет считать своим успехом победу на чемпионате мира, да еще в Канаде. Это дорогого стоит. Поэтому, назову успех на молодежном чемпионате мира в 1999 году.

К тому же вас назначили главным тренером за две недели до турнира?
За месяц. Причем в сборную я приехал с больным плечом, которое вылетело, когда я поскользнулся на даче. Но ехать было надо — Воробьев заболел, у команды не было главного тренера. Тогда Валентин Гуреев проделал огромную работу. Мы все вместе вырвали то золото. В овертайме. Все вместе услышали, как затихли тринадцать тысяч канадцев в Виннипеге, когда Чубаров забил с паса Афиногенова. Помню, на следующий день в аэропорту к нам подошла канадская бабушка и сказала: «Поздравляю, конечно, но вы должны знать — вчера плакала вся наша страна».

В той сборной чемпионом стал и защитник «Трактора» Константин Гусев, у которого карьера не сложилась. Рассказывают, что из-за проблем с наркотиками.
Не знаю, где он сейчас. Слышал только, что не использовал свои возможности.

Ваше главное достижение в Челябинске — 4 место в чемпионате СССР 1981/1982?
Прекрасно помню ту команду — когда мы стали четвертыми в Союзе. До сих пор перед глазами матч в Киеве в начале марта 1981. Если бы мы тогда выиграли, у нас были бы отличные шансы и на третье место. Такой был подъем тогда, команда играла вдохновенно — мы могли в дальнейшем добиться выдающихся результатов. Но нас по-настоящему разграбили в следующие два-три сезона. Семь человек сразу забрал Борис Михайлов в СКА: Власова, Лапшина, Жукова, Парамонова, Мыльникова, Бухарина и Рожкова. После вмешательства Тяжельникова нам удалось вернуть Рожкова и Бухарина. Но пять человек остались в Ленинграде. Макаров уехал в Финляндию, а Белоусов — в Японию в 1982. Тогда же Быкова забрали в ЦСКА, а Знарка — в Ригу.
Много лет назад, когда я был начинающим тренером, я говорил в интервью, что мечтаю стать чемпионом страны с «Трактором». Володя Васильев, мой друг, с которым мы в 1996 году работали на чемпионате мира в Вене, смеялся: «Да брось ты, Москва никогда не отдаст. Там генетически отобранный народ».
Моя мечта в итоге сбылась. С «Ладой». В 1994 году. А в 1993-м я был уверен, что золото должен взять «Трактор». Мы с Тольятти уже были в финале и ждали, как Челябинск сыграет с московским «Динамо». Если бы они прошли «Динамо» — стали бы первыми немосковскими чемпионами. Жаль, но момент, конечно, был упущен.

Следующей весной исполнится десять лет возвращению «Трактора» в суперлигу. Помните, как все было?
Когда мы приехали сюда работать, в городе были шарахания. Многие думали, что «Трактор» погиб, что в городе надо строить хоккей на базе «Мечела». Шли разговоры о слиянии клубов, придумывались новые названия. Но губернатор области Петр Сумин принял судьбоносное решение. Я присутствовал на том совещании. Петр Иванович стукнул кулаком по столу и сказал: «Никакого «Мечела»! „Трактор" — это бренд города, его знают во всем мире, и мы будем возрождать «Трактор»!».
Пришлось очень непросто. Когда мы начинали работать, команды практически не было. Создавали ее заново. Ввели молодежь — Попова, тройку Петров — Черников — Кривоножкин из Тольятти. На отчислении из команды был Заварухин, мы его вернули. Сохранили тройку Панов — Воронцов — Камаев. И сейчас, когда я встречаюсь с ребятами из той команды, например, с Ваней Савиным, мы с удовольствием вспоминаем те времена — как мы безоговорочно выиграли высшую лигу и вернули большой хоккей в Челябинск. Вернули именно «Трактор» в большой хоккей.

Истории игроков

В сезоне 2006/2007 вы не побоялись ввести в состав «Трактора» шестнадцатилетнего масочника Войнова.
Сразу было понятно, что Слава вырастет в большого хоккеиста. Мы с Игорем Каляниным и моим сыном Денисом сразу обратили внимание на его игру — ей не были присущи суета молодости, он действовал без паники, рассудительно, спокойно выходил из борьбы, обладал отличным первым пасом, был цельным, собранным, строгим и аккуратным. Играл у нас с Аскаровым в первой паре.
Они с Дадоновым, правда, обижались на меня. Уже во второй половине сезона я их вместо тренировки часто отправлял в парк на пробежку, на белочек и птичек посмотреть. Они возмущались: «Мы тренироваться хотим!». А я им отвечал: «Успеете еще, наиграетесь, у вас вся жизнь впереди».

Вам греет сердце практически книжная хоккейная история Попова и Глинкина, вся карьера которых связана только с Челябинском?
Про Андрея я уже упоминал. Когда мы в 2005 году приняли «Трактор», ему было семнадцать лет. У него и Дениса Истомина были небольшие отклонения в кардиограммах, возрастные, в силу роста организма — ничего страшного. Чтобы их не загонять, мы ставили их через игру. Но вдруг приехал агент Истомина Саша Тыжных и заявил мне: «Федорыч, отец Дениса недоволен, что сын мало играет». Я Тыжных все объяснил, говорю, что мы бережно подходим к игрокам. А что, говорю, папа Истомина (который все это время стоял неподалеку) не хочет даже подойти поговорить? Тыжных мне ответил: «Нет, папа недоволен». Они в итоге забрали Дениса в Подольск.
Попов стал у нас основным игроком, выходил на лед в звене с Сарматиным и Заварухиным, потом поехал на чемпионат мира и уже десять лет играет на высоком уровне за «Трактор». А Истомин как уехал в «Витязь», так и пропал.
К Глинкину я не имею отношения, но могу утверждать, что их с Поповым историю нужно подавать как заразительный пример для молодых челябинских хоккеистов. И не надо им никуда уходить. В Челябинске — их корни. Здесь замечательные традиции, родственники, друзья, атмосфера на стадионе, особенное дыхание хоккея.
В чужой же город и клуб с собой можно унести только тоску по родине, но не саму родину. Не зря говорят, что на чужбине человек словно вывихнутый.

Вы хорошо знаете Чистова, еще по «Авангарду». Как думаете, что заставило его в прошлом сезоне стать другим человеком?
Он стоял на грани. Я отношусь к Стасику с симпатией, это большой мастер. Закончить он всегда может, знаете. А начать уже не начнет. Наверное, это он продумал. И неважно, что его подтолкнуло к этому. Может быть, и капитанство, да. Я не скажу, что он такой активный человек, каким должен быть в общественном сознании капитан. Но в роли капитана не так много от болтовни зависит, скорее — как в военное время — он должен первым подниматься в бой, вести за собой, ложиться под шайбу, забивать важные голы.
Все мы прошли через тоже, что и он. У Стаса большой хоккейный опыт, и, конечно, он должен связывать свою дальнейшую судьбу с хоккеем.

Как тренер вы работали со многими игроками. Кто был самым талантливым?
Много было интересных и сильных хоккеистов: Зубов, Гомоляко, Тертышный, Карповцев, Жамнов. А в Челябинске — конечно, Коля Суханов, мастерюга. Сейчас он сам понимает, что недодал игре, что мог быть гораздо выше. Но самым большим талантом, конечно, был Паша Буре. Мы с ним пересеклись в юношеской сборной СССР 1970 года рождения. Он хоть и 1971 года, но играл за нас. В тренировочной работе, в работе на земле — у него все горело, он хотел быть везде первым, в любом, даже самом простом упражнении.
А еще хочу сказать о сыне... (После паузы) О Денисе, который в 22 года стал лучшим защитником России... (После паузы) Тоже талантище был...

Молодые специалисты и новая волна «Трактора»

В КХЛ настоящий бум молодых тренеров: Квартальнов, Скабелка, Кудашов, Ореховский, Титов, Буцаев зарекомендовали себя с лучшей стороны. Назаров в сорок один — уже ветеран. Вам нравится эта тенденция?
Конечно! Я бы еще добавил в список Николишина и Разина. В определенный момент у нас в хоккее случился настоящий наплыв иностранных специалистов, пошли разговоры о том, что отечественная тренерская школа закончилась. Но, разумеется, это не так. Я был и остаюсь сторонником только нашей системы. Поэтому всегда и везде говорил — надо доверять молодым. Как доверяли в конце 70-х, начале 80-х нам, когда Дмитриев, Михайлов, Васильев, Юрзинов, Богданов и я только начинали. Нам доверяли, мы ошибались, проваливались, но у руководства было терпение. И это мотивировало нас работать, искать и развиваться.

Игорь Калянин в 2006-м начинал свой путь на высшем уровне в вашей тренерской команде.
Да, это был первый сезон «Трактора» после возвращения в суперлигу. Мне нравилась и нравится его неяркая, неброская манера работы. Он очень надежный, ответственный, думающий коллега. С ним всегда можно посоветоваться, к его мнению стоит прислушиваться.

Челябинские тренеры, кстати, очень востребованы. Ячменев — в «Тракторе». Назаров и Калянин теперь в Санкт-Петербурге. Тренерский штаб «Югры» полностью состоит из челябинцев — Езовских, Чистякова и Зуева. В «Витязе» работает Сапожников. Во Владивосток уехал Гусманов. В Новокузнецк — Демченко. И это только КХЛ.
Так было всегда. В Челябинске всегда вырастали не только отличные хоккеисты, но и сильные тренеры. И для того, чтобы эта традиция продолжалась, нужно очень внимательно, очень бережно относиться к своим молодым специалистам. Таким, например, как Гатиятулин. Сейчас я выскажу свое личное мнение — Анвар должен работать на более высоком уровне. Его воспитанники переходят в ВХЛ, КХЛ, а он продолжает работать в МХЛ. Уровень этой лиги он уже перерос. И для того, чтобы развиваться дальше, прогрессировать, ему уже нужно работать в ВХЛ или КХЛ.

На ваш взгляд, у «Трактора» идеально выстроенная клубная система?
Это здорово, что есть такая вертикаль — КХЛ — ВХЛ — МХЛ, плюс пять школ в городе. Хорошо, что принято решение переформатировать «Челмет» — там теперь будут обкатываться те, кто прошел МХЛ и вырос из этой лиги по регламенту.
Но процесс улучшения работы, генерации и осмысления новых идей не должен останавливаться. На мой взгляд, стоит подумать о команде в МХЛ-Б. Я проводил семинар и практическую работу в Чебаркуле. Мы качественно поработали на льду с этими солдатиками, которые до тренировки мели территорию, такую работу провели! Стало понятно, что они переросли чемпионат области, им нужно дальше развиваться. И это была бы интересная история для Чебаркуля — оттуда столько хоккеистов вышло, там Харламов играл. И главное — все условия есть.

По вашим ощущениям, насколько в наши дни Челябинск живет хоккеем? Какая здесь атмосфера?
Челябинск всегда будет жить хоккеем. Эта игра в крови у города. Но бывает пик волны. Например, когда «Трактор» выигрывал бронзу в 1977-м, занимал четвертое место в 1981-м, был в лидерах в начале 90-х, возвращался в суперлигу в 2006-м или играл в финале два года назад. А бывает спад. Атмосфера сейчас такая, я бы сказал, тревожно-ожидательная. Практически все зависит от главной команды. Волна должна набрать силу.