2 октября 2011 года. 
Иван Касутин: «Я всегда тренировался по шесть часов» // hotice.ru

Автор: Алексей ШЕВЧЕНКО

Вратарь «Спартака» Иван Касутин объяснил, почему решил заняться хоккеем только в 11 лет, вспомнил, как уходил из ЦСКА, и провел экскурсию по арене в Пензе.

— Я вам принес письмо от девяноста процентов иностранных вратарей.
— Ага.

— Они очень обижены, что вы их считаете голкиперами низкого уровня. Правда, и вы недавно заявили, что ваши слова исказили. Скажите все сейчас. Мы процитируем каждое слово.
— Да я не говорил конкретно про вратарей. Мы тогда говорили про легионеров в России. И о том, что многие не соответствуют уровню чемпионата. А цифра в 90 процентов прозвучала вообще в другом контексте. Я сказал, что в 90 процентах клубах доверяют именно иностранному вратарю, хотя его российский сменщик по классу может нисколько не уступать. Нашим просто не дают столько шансов, сколько легионеру. А потом оказывается, что русский ничем не хуже.

— Какие примеры перед глазами?
— Да каждый год нечто подобное происходит. В плей-офф иностранец не тянет, ставят русского, а он весь сезон просидел на лавке.

— Я просто пытаюсь вспомнить примеры. Веханен — Галимов? Рамо — Кузнецов? Не укладывается в вашу картину.
— Да про них вообще нет разговора. Это сильные иностранцы и не зря они уже не первый год играют в России. Но вы смотрите на лидеров, а у меня перед глазами примеры не таких авторитетных команд. Вот взять «Нефтехимик». У нас там за три года было почти 15 легионеров. Зачем вот таких приглашать? Они приезжают, занимают места российских ребят, не могут показать должного уровня игры, а потом с ними не знают, как расстаться. Там же просто так контракт не прервешь. Компенсацию надо платить. И вообще против иностранных ребят я ничего не имею, со  многими у меня сложились отличные отношения, просто хотел обратить внимание наших селекционеров на то, что игроков в команды нужно набирать не только по статистике, но и изучать их стиль игры, а также способность игрока показать уровень соответствующий уровню КХЛ.

— Какой иностранец вас больше всего поразил?
— Вот пригласили в Нижнекамск Кирби Лоу из Канады. Человек в возрасте, летел 12 часов, чтобы приехать, сыграть 10 матчей, оказаться непригодным команде и улететь обратно. И какой смысл было его звать?

— Иван, мне кажется, что вы самый главный пример не вспоминаете. Тот случай, когда Томас Лоусон вытеснил вас из состава ЦСКА. И в плей-офф сыграл так жутко, что был отчислен чуть ли не после матча.
— Вот, один из примеров. Он меня не вытеснил, просто мне не дали шанса раскрыться, задвинув на лавку и объясняя это тем, что его нужно накатать под плей-офф. Он весь сезон играл, а в плей-офф совсем ничего не показал. Мы вылетели, как пробка из шампанского. И вместо того, чтобы отправить Лоусона домой, его взяли на 2 сезона в Новосибирск. Команда не добилась ровным счетом ничего, зато Юрий Ключников два года просидел на скамейке.

***

— Вы ведь воспитанник знаменитого ярославского интерната...
— Да. С 11 лет жил один. Правда, отец приезжал чуть ли не каждую неделю. Денис Паршин вообще с 10 лет в том интернате поселился.

— Трудно в таком возрасте жить одному, без родителей?
— Весело было. Скучал ли? Летом постоянно в родную Вологду ездил. А уж потом родители переехали в Ярославль. Прекрасные времена. Думаешь только о хоккее.

— Денег хватало?
— Да, хватало. Если что у родителей просил, но я очень не люблю этого делать. Так... Мог что-нибудь из старой амуниции продать, если уж совсем необходимость была. Вот я свою девушку, будущую жену Екатерину, в «Макдональдс» водил. Не у родителей же на это деньги просить.

— Вратарская клюшка стоит дороже обычной?
— Если деревянная — дешевле.

— В карты на деньги играли?
— Вообще не мое. Ни карты, ни автоматы меня не интересовали. Хотя у нас там ребята попадали на приличные суммы. Точнее могли все свои деньги проиграть. У меня совершенно другие интересы были в жизни.

— Какие?
— Тренировки. Я же очень поздно на коньки встал. А в профессиональную секцию Ярославля попал вообще только в 11 лет. До этого может быть года два был вратарем в дворовой команде. Вологда чуть ли не единственный регион в центральной России, где нет искусственного льда. Хотя отец у меня играл в хоккей за местную команду мастеров класса Б. Его даже как-то Владимир Юрзинов звал в Динамо", но родители не отпустили.

— Представляю, приехали вы в Ярославль в 11 лет в секцию записываться.
— Вот-вот. Обычно дети начинают в пять-шесть. Что сказать, уровень у меня был просто низкий. Поначалу и в Ярославле мы за свой счет в интернате жили. Потом как-то меня поставили на товарищеский матч, я сыграл неплохо и мне предложили остаться.

— Но ведь совершенно разные уровни подготовки.
— Я тренировался по три раза в день, проводя на льду по шесть часов. В 13 лет меня во вторую команду стали привлекать. Папа приходил на стадион с термосом и бутербродами. Кормил меня. Кроме того, летом отец непременно возил меня в школу вратарей в Финляндию.

— Дорого ли обходились сборы в Финляндии?
— Примерно в две с половиной тысячи долларов за четыре дня. Но мы вместе с отцом ездили.

***

— После дворового хоккея броски в детской секции были чувствительными?
— Нет, что вы. В этом возрасте никто толком и не может поднять шайбу.

— Попадало вам, когда перешли в команды, где уже шайба летала?
— А какому вратарю не попадало? Первый раз хорошо помню. На тренировке второй команды «Локомотива» мне прилетело от Самойлова. Прямо в челюсть.

— Сотрясений много?
— Мне кажется, что ни разу сотрясений не было. Такого, чтобы я отключался — не помню. Но иногда после неудачного попадания в ушах гудело. Да не пять-десять минут, а неделю. Вообще ничего не слышал.

— До ЦСКА вы поиграли в Пензе?
— Прекрасное время. Меня «Локомотив» отдал туда в аренду. Пробиться в основной состав Ярославля не было никакой возможности. Я с командой проходил сборы, но в чемпионате страны только один раз попал в заявку. Евгений Лобанов был на льду, а я запасным. Тогда у Ярика хороший выбор был. Был еще Семен Варламов. Так вот в Пензу я поехал с радостью.

— Трудно было среди мужиков? Жизни учили?
— А у нас там как-то все спокойно было. Ко мне отношение хорошее, я же сразу стал первым номером и очень часто выручал команду. Помню, что платили тогда немного. Зарплата была 45 тысяч рублей, премии тысяч по пять. Откладывал понемногу на отпуск в Египет весь сезон. В ресторан мог не чаще одного раза в неделю сходить. Да не особо и хотелось. У нас были двухразовые тренировки, да я еще и самостоятельно занимался.

— В Пензе один из самых ужасных дворцов в стране.
— Да, когда зимой выходишь на улицу, то хорошего мало. И лед там странный. Шайба могла прыгнуть в любую секунду в любую сторону. А летом наоборот очень жарко. Когда сезон начинали, то даже непонятно, на чем мы играли. Льдом это назвать было нельзя. А что вы хотите от бывшего военного ангара?

— Из Ярославля в ЦСКА легко отпустили?
— Компенсацию клубу все равно пришлось заплатить. Но отпустили достаточно легко.

***

— В «Нефтехимике» вы удивляли тем, что прекрасно проводили плей-офф, не слишком ярко сыграв в регулярном чемпионате.
— Невозможно на таком уровне провести весь регулярный чемпионат. Это же знате какое напряжение. Например, в прошлом сезоне после заключительного матча с «Авангардом» я отдыхал неделю. Совершенно не было сил. Тут иная концентрация.

— С Владимиром Крикуновым нравилось работать?
— Да. Хотя я немного не понимал, зачем вратари работают на сборах в общей группе. А мы ведь и с баллонами бегали.

— Кого возили?
— Да никого, к счастью. Но все равно тяжело. Впрочем, мне грех жаловаться. Я там набрал килограммов восемь мышечной массы. Стал очень сильным.

— Самая смешная установка от Владимира Крикунова?
— Он перед матчем с «Югрой» вместо теоретического занятия написал на доске премию. Расписал подробно количество заработанных денег каждого игрока за одну минуту матча. У нас там была прогрессивная система премиальных, так что сумма выходила приличная. Но, знаете, мы ту встречу проиграли. Тренер потом заходит в раздевалку и говорит: «Я прямо не знаю, как вас еще мотивировать».

— Вы работали с Быковым и Захаркиным до момента, когда они всех разделили на дилетантов и неспециалистов.
— У меня с ними всегда нормальные отношения были. Единственное, что мне не нравилось — количество игрового времени. Я не видел себя, сидящим на лавке. Может быть, надо было потерпеть, но я не смог. В конце концов, когда завершился контракт, мне предложили пониженные условия и я уехал в Нижнекамск.

***

— У кого самый сильный бросок в лиге?
— В «Спартаке» у Дениса Макарова. Я его даже прошу осторожней, не щелкать с метра на тренировке. А в лиге, наверное, у Дениса Куляша.

— Он как-то даже палец сломал вратарю своим броском.
— Петерис Скудра пострадал. Но коллега объяснил мне, что раньше закрыл ловушку и шайба попала с тыльной стороны, а там пальцы менее защищены. Хотя, конечно, иногда руки сушит после его бросков.

— А кто сложнее всего буллиты исполняет?
— Сергей Мозякин. Я буллитов не боюсь. Всегда после тренировки отрабатываю их. И если хорошо поработал, то в матче у меня все получается.

— Поступок Георгия Гелашвили в матче против «Витязя» понимаете?
— Да. Если бы подобное со мной случилось, то я бы тоже взял клюшку в руку и стал бы обороняться. И огрел бы кого-нибудь легко, если бы приблизились. Это вообще неправильно, когда бойцы на вратарей лезут.

— Вы снялись в клипе Нойза. Теперь стали его слушать?
— Я и раньше его слушал. Мне съемки очень понравились, да и с артистами сдружились. Часто встречаемся, посидеть в ресторане можем, в караоке сходить. Мы к ним ездили в студию, я на барабанах играл, жена на гитаре. Всем ребятам из группы сделал по майке "Спартака", жду их на хоккее в полном составе.

— Может быть, песню с Романом Людучином запишите.
— В пении равных Роме нет, если только на бэк-вокале могу помочь.