7 сентября 2012 года. 
Пол Морис: "Мой труд оплачивается очень хорошо" // чемпионат.сом

Автор: Игорь Рабинер

…Полтора дня спустя он завоюет свой первый трофей в России, выиграв мемориал Ивана Ромазана. А пока после утренней раскатки мы с Морисом (кстати, ударение в его фамилии надо ставить на второй слог), пришедшим без привычных по тренерской скамейке очков, более чем на час располагаемся в конференц-зале "Арены-Металлург". И беседу я начинаю с впечатлений предыдущего вечера.

"ДО РОССИИ НИКОГДА НЕ СИДЕЛ НА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯХ РЯДОМ С ТРЕНЕРОМ СОПЕРНИКА"

— Вы набрали вистов среди магнитогорских журналистов после шутки в адрес телеоператора, у которого зазвонил мобильник: мол, на первый раз – штраф 50 долларов, при рецидиве будет серьёзнее. Юмор в цене в любой точке земного шара!
— Спасибо (улыбается). На самом деле это так необычно…

— Что – за океаном отношение репортеров к тренеру совсем не зависит от его чувства юмора?
— Нет, имею в виду иное. Я знал, что увижу массу необычных для себя вещей, отличающихся от того, что есть в Северной Америке. Пресс-конференции – одна из них. Никогда в жизни не сидел бок о бок с тренером команды-соперницы и не отвечал на вопросы в его присутствии! До сих пор не знаю, как к этому относиться. Просто какие-то странные ощущения… Впрочем, думаю, привыкну.

— И часто вы уже испытывали в России культурный шок?
— В первый месяц постоянно ловил себя на чувстве — ну всё другое! Архитектура, стиль одежды, еда… Но проходит этот месяц – и ты вдруг, привыкнув, осознаешь, насколько многие вещи схожи. Люди – они и есть люди. Хоккеисты – они и есть хоккеисты. И у шайбы тот же размер.

— У шайбы – да, а вот у площадок – не вполне.
— С одной стороны, у меня нет опыта работы и жизни в Европе. В то же время первые два сезона в "Каролине" — после переезда клуба из Хартфорда — у нас не было тренировочного катка энхаэловского типа, и мы занимались на площадке олимпийского размера. Но полноценным опытом это назвать нельзя, и в первый момент в Магнитогорске мне показалось, что хоккей на таком льду совсем другой. Однако, опять же, прошел этот месяц – и, как и в житейском плане, я пришел к убеждению, что главные принципы игры все равно те же! Команда, которая выигрывает большинство единоборств и яростнее бьется за шайбу, чаще всего побеждает – этот закон действует на площадке любого размера.

— Что для вас в жизни стало более серьезным вызовом – отправиться в Россию или возглавить клуб НХЛ в возрасте 28 лет вообще без опыта игры в лучшей лиге мира?
— Безусловно, второе! К переезду в Россию я был готов. Мне уже далеко не 28, за плечами серьёзный тренерский опыт. Разумеется, не собираюсь говорить, что это легко, ничего подобного. Да, каждый день здесь я узнаю что-то новое – но нельзя сказать, что от этого у меня идёт кругом голова, и я не знаю, что делать. А в 28 я попросту не был готов к работе в НХЛ!

— Как это вообще получилось? Никто тогда, помнится, не мог в это поверить.
— А я меньше всех. У меня перед тем было пару успешных сезонов в главных юниорских лигах Канады. По странному стечению обстоятельств босс моей юниорской команды, мистер Карманос, являлся также и хозяином "Хартфорд Уэйлерз". Однажды он предложил мне стать ассистентом главного тренера "китобоев". Признаться честно, я не чувствовал, что готов даже к этой роли в НХЛ. А когда некоторое время спустя был уволен главный тренер, я ни секунды не сомневался, что в ближайшие дни будет назначен новый опытный специалист. И вдруг…

Три раза мне предлагали – три раза я отказывался. Ибо отлично знал, что не готов. Но в конце концов человек, которого я заменил – Пол Холмгрен, ныне являющийся генеральным менеджером "Филадельфии Флайерз", — сказал мне: "Неизвестно, когда ты получишь следующий такой шанс. Мест в НХЛ очень мало, кандидатов на них – очень много. Решайся!". И я бросился в этот омут.

"В 28 ЛЕТ Я СТАЛ ТРЕНЕРОМ КОФФИ И МАККРИММОНА"

— Как вы ставили себя перед такими акулами, знаменитыми ветеранами НХЛ, как Гэри Робертс, Рон Фрэнсис?
— Там были не только они. Ещё Пол Коффи, например. И Брэд Маккриммон (погибший в прошлом году в авиакатастрофе в Ярославле главный тренер "Локомотива". — Прим. "Чемпионат.сom") тоже был в той. Я тренировал Брэда!

— Невероятно.
— Мне надо быть аккуратнее с формулировками. Не уверен, что я его тренировал. Скорее, так – он был в моей команде. Ведь когда Маккриммон проводил свой первый сезон в НХЛ, я учился в седьмом классе средней школы…

Так вот, с ветеранами оказалось работать легче всего! Маккриммон, Фрэнсис, Коффи – у меня хватало ума понять, что тех, кто был старше меня, ничему учить не надо. Я сразу увидел, как эти люди относятся к своему организму и готовят себя к играм. Единственное, что им было нужно, – чёткие правила, установки, которым нужно следовать. Их игру не было нужды менять, развивать какие-то качества – это ты должен делать с детьми или молодыми парнями. Сложнее было с теми, кто моложе. Видишь проблемы, пытаешься их как-то решить – а они сопротивляются.

— Через какие-нибудь знаменитые энхаэловские шуточки вроде намазывания коньков изнутри зубной пастой вам как молодому тренеру пройти пришлось?
— Нет. Максимум, что было – карикатура в хартфордской газете. На ней – скамейка со всеми этими седеющими, лысыми, беззубыми мужиками. И полицейский, вытаскивающий за шкирку испуганного мальчика из этого вертепа. А они ему говорят: "Эй, офицер, это наш тренер!" Ещё во время какого-то шоу на ESPN после игры кто-то сказал: "Пол Морис был недоступен для комментариев, поскольку школьники в это время уже спят". В общем, шуток про мой возраст хватало – это было что-то новенькое для НХЛ, как не воспользоваться?

"ПЕРВЫЙ РАЗ ЗА 40 ЛЕТ ВЫЕХАЛ НА РЫБАЛКУ С ОТЦОМ – И ТУТ ЗВОНОК ИЗ РОССИИ"

— Когда два года назад вы приезжали во главе "Каролины" на предсезонный матч с питерским СКА, могли себе представить, что когда-нибудь будете здесь тренировать?
— То был мой первый приезд в Россию вообще. С одной стороны, это интриговало. С другой — оставалась всего неделя до открытия сезона вНХЛ , и я уже был целиком сконцентрирован на этом. К тому же у нас не было даже возможности толком оглядеться. Да, я чуть-чуть прогулялся вокруг отеля, но чтобы получить настоящее удовольствие, нужно располагать куда большим временем. Поэтому в тот момент никаких особенных чувств не испытал.

А вот момент, когда мне впервые позвонили на предмет работы в России, не забуду никогда. Потому что впервые лет за 35-40, то есть с поры, когда я был ребёнком, мы с отцом выбрались на рыбалку. Он приехал ко мне в Каролину, я снял лодку, мы поплыли… И вот в это время раздаётся телефонный звонок о том, что команда в России интересуется моей персоной!

Я тут же рассказал об этом отцу, и тот отреагировал: "А знаешь, это интересно!" Вообще, заметил: чем ближе люди ко мне, тем с большим энтузиазмом они воспринимали эту идею. Говорили: "Послушай, это же невероятный жизненный и профессиональный опыт!" Просто знакомые начинали охать: "Боже мой, зачем тебе уезжать так далеко. Вспоминали трагедию с самолётом в Ярославле…"

Я вначале решил посмотреть на всё своими глазами. И получил большое удовольствие от визита в Магнитогорск, в частности от разговора с мистером Рашниковым. И он, и мистер Величкин приняли меня замечательно. Помню свою мысль, когда уезжал: а ведь это фантастический шанс с профессиональной точки зрения. Ты всю жизнь тренировал в НХЛ , работал и в других североамериканских лигах. А вот попробуй реализовать свои идеи здесь, где есть, в частности, языковой барьер! Это самый большой вызов. Нужно искать какие-то другие пути, чтобы тебя до конца понимали…

После возвращения домой возникли варианты с другими командами, но идея с Россией ни на секунду не выходила у меня из головы, будоражила сознание. Я знал, что мне будет нужен тренер по физподготовке, ещё один ассистент. И вот однажды мы поужинали с Томом Баррассо (легендарным вратарём "Питтсбурга" и других клубов, ныне одним из тренеров "Магнитки". — Прим. "Чемпионат.com") я спросил его: "Хочешь поехать со мной в Россию?" Он ответил: "Без вопросов!"

Это был один из решающих моментов. Потому что Том, которого я тренировал и с которым работал в штабе "Каролины", был, можно сказать, недостающим фрагментом всей конструкции. Давал мне то, чего не хватало. Я понимал, что этот сезон в России будет незабываемым. Что я стану пропускать каждый его день через каждую клетку своего организма. Да, буду очень скучать по жене и детям. Но по крайней мере в лице Баррассо рядом будет человек, с которым я в полной мере смогу делиться своим опытом и переживаниями. Для меня это было очень важно.

"КОГДА СКЛОНЯЛСЯ К ТОМУ, ЧТОБЫ НЕ ЕХАТЬ, ДОЧЬ СКАЗАЛА: "Я ОЧЕНЬ РАЗОЧАРОВАНА"

— Семья, кстати, будет вас навещать?
— Думаю, что это может произойти на католическое Рождество. Моя младшая дочка сменила пять школ за последние шесть лет – это какое-то сумасшествие! Двое старших детей учатся соответственно в десятом и девятом классах. Выдёргивать их посреди учебного года, чтобы они пропускали пять дней учёбы, неправильно. А вот Рождество – идеальный вариант.

Они уже приезжали ко мне в Германию на сборы "Металлурга". Первый раз оказались в Европе и получили огромное удовольствие! Для детей это был чудесный жизненный опыт. Может быть, во время пауз в чемпионате найдём способ ненадолго повидаться с женой. Но со всей семьёй – скорее всего, только на Рождество.

— Реакция жены и детей на возможный переезд в Россию тоже была позитивной?
— Я спрашивал каждого из детей по отдельности, как, на их взгляд, должен поступить. И услышал совершенно разные ответы. Но они все были положительными! Был момент, когда мне нужно было принимать решение в течение одного вечера, и это было ещё до того, как мы поговорили с Томом. Я сказал старшей дочке: "Чего-то во всём этом недостаёт. Пожалуй, я не поеду". Она посмотрела на меня, нахмурилась и сказала: "Я очень разочарована". Может, конечно, их больше всего привлекала возможность съездить в Европу – о сборах в Германии дети уже знали… А вообще, семья поддерживает меня в любых начинаниях.

— Знаю, что ваш брат приезжал в Советский Союз более четверти века назад и был очень впечатлён, взахлёб читал русскую классику. Он-то наверняка был рад, узнав, что вы сюда едете?
— А как же! И добавил, что они с женой приедут ко мне в гости. Он был здесь в 1984 году… Напомните мне, когда Санкт-Петербург вернул своё нынешнее название? И как назывался раньше – Петроград?

— Нет, Ленинград. А вернул сразу после развала СССР, в самом начале 90-х.
— Да, значит, брат, хирург по профессии, был ещё в Ленинграде. А также в Москве и Киеве, проведя там в общей сложности три недели. И действительно, впечатлений у него было море. Конечно, мне было приятно, когда мой старший брат, услышав от меня по телефону о предложении из России, воскликнул: "Это класс! Я обязательно тебя навещу!" Такая реакция тоже ведь на тебя влияет. Это как раз к разговору об отношении самых близких людей к предложению из Магнитогорска.

— А можете объяснить, отчего его понесло в Россию и на Украину в глубокие советские времена?
— В старших классах мы учились в школе "Бизантин", и там организовывалась такая поездка в Советский Союз. Он чокнутый, поэтому таким шансом не мог не воспользоваться (смеётся)! В хорошем смысле чокнутый, конечно. То есть если у него на горизонте появляется какая-то волнующая перспектива, он не успокоится, пока её не реализует.

— В советские времена, только более ранние, прошла и легендарная Суперсерия 1972 года. В вашей детской памяти она как-то осталась?
— Мне было тогда пять лет, я пошёл в начальную школу. Но, представьте, осталась! Кстати, тут можно увидеть сходство между Канадой и Россией – в страсти обеих этих стран к хоккею. Я здесь это очень чувствую… Конечно, в пять лет ты мало чему отдаёшь полный отчёт. Но когда прерываются уроки, вся огромная школа собирается в физкультурном зале и в полном составе смотрит матчи – это запоминается. Даже совсем маленьким ты понимаешь: хоккей – это что-то очень-очень серьезное. Для Канады было очень важно, что ту серию она в конце концов выиграла. Но не менее важно было то, что она почувствовала наличие равного конкурента. Это помогло нашему хоккею кое-что для себя переосмыслить и пойти дальше.

Я активно играл вплоть до 21 года. И всё это время мы постоянно обсуждали русские методики тренировок! Почему они лучше взаимодействуют, почему они быстрее, почему их физическая форма оптимальнее. И те же тренировки на земле, бег – они в Канаде прижились именно после того, как мои соотечественники подглядели это у русских. Прежде об этом не было и речи.

— Всякий канадец помнит, где он находился во время решающего гола Пола Хендерсона…
— Не забывайте, что мне в ту пору было пять лет! Чтобы чётко помнить такие вещи, надо всё-таки находиться в сознательном возрасте. Зато я прекрасно помню, где был в тот момент зимней Олимпиады 1980 года в Лейк-Плэсиде, когда сборная США по хоккею осуществила своё "чудо на льду" и выиграла золотые медали.

— Но ведь вы канадец, а не американец.
— Я жил в приграничном городе. И как раз был в ледовом дворце на американской территории. Происходило то же самое, что в моей школе 1972 года – абсолютно все телевизоры в здании транслировали игру. И та победа ознаменовала коренной переворот в отношении американцев к хоккею. Хотя канадцам, соглашусь с вами, до неё не было никакого дела.

— Бьюсь об заклад, что и фильм "Чудо" с Куртом Расселлом в роли Херба Брукса о том триумфе вы тоже смотрели.
— Разумеется. Штаты – не такой заманчивый рынок для хоккейных фильмов, но это кино видели очень многие.

"ПЕРСПЕКТИВА ЛОКАУТА БЫЛА НИ ПРИ ЧЕМ"

— Ходило много разговоров об интересе к вам со стороны "Вашингтон Кэпиталз". Далеко ли зашли ваши переговоры с клубом Александра Овечкина?
— Была группа тренеров, с каждым из которых генеральный менеджер "Вашингтона" встречался. Я был одним из них. Если ты не получил работу, то никогда не знаешь, насколько близок к этому был. По каким-то причинам не "срослось". Факт, что я здесь, в Магнитогорске.

— Из-за переговоров с "Кэпиталз" вы и размышляли несколько дольше, чем ожидали руководители "Магнитки"?
— Вся проблема была в том, что КХЛ стартует значительно раньше НХЛ – соответственно и определяться российским руководителям клубов надо раньше. Что касается паузы, то для меня не было сомнений, смогу ли я работать здесь. Сомнения были в том, имеет ли это смысл для моей семьи. Но сама же семья эти сомнения и развеяла.

— Не верю, что психологически легко пойти на переезд за океан после более чем тысячи матчей во главе команд НХЛ. (Морис стал самым молодым тренером в истории лиги, достигшим этой планки. — Прим. "Чемпионат.com").
— Вы правы. Перемены в моей жизни вправду огромны. Но на самом деле это… главная причина, почему я принял предложение "Металлурга". Ведь это что-то такое, чего я не делал никогда прежде! Ты не идёшь привычной тропой, резко с неё сворачиваешь – и с волнением ждёшь, что будет дальше. Если уж решаться на перемены, то именно такие крутые. Я не ищу лёгких путей. Мне нужен настоящий, серьёзнейший вызов. И вот я его получил.

— Повлияла ли на ваше решение большая вероятность локаута в НХЛ?
— Нет. Вообще не повлияла. Потому что никогда не знаешь заранее, что произойдёт на переговорах лиги с ассоциацией игроков. Определился я в мае, а тогда никто не ведал, что к локауту всё подойдёт так близко. И до сих пор не уверен, что он будет! Газеты, конечно, читаю, но далеко не всегда в прессу просачивается то, что происходит в действительности.

— Но у вас есть какие-то ощущения?
— У меня нет ответа. Но буду удивлён, если локаут продлится долго. Мне кажется, обеим сторонам хочется найти общий язык.

— Ожидаете в связи с локаутом, что вам доведётся потренировать Евгения Малкина?
— Опять же: не знаю. Мне доводилось тренировать команды, которые выходили на лед против него. Что он творил! Нет, конечно, весь "Питтсбург" в сезоне-2008/09 был потрясающей командой, "убившей" нас в финале Восточной конференции – 4:0. Но именно Малкин был абсолютно неудержимым. Не могу забыть гол-"спинораму", который он забил нам в Каролине, в третьем матче серии, развернувшись на 360 градусов. Уф-ф!

— Вы с ним лично знакомы?
— Нет.

— Поговаривают о возможных матчах звёзд КХЛ против звёзд НХЛ во время локаута. Вы поддерживаете такую идею?
— Любой выход КХЛ на мировую арену пойдёт молодой лиге только на пользу. И не только ей. Это будет хорошо для всего хоккея, поскольку поможет ещё больше привлечь детей к нашему виду спорта. Ведь к телевизорам по обе стороны океана приникнут все!

— Ваш прогноз: в новом коллективном соглашении НХЛ и НХЛПА будет прописано разрешение игрокам участвовать в Олимпиадах?
— Этого никто не знает. Буду честен с вами: для тренеров клубов НХЛ сложно смириться с тем, что посреди сезона наступает пауза, несколько твоих сильнейших игроков летят через океан, играют на топ-уровне и возвращаются к тебе уставшими до смерти. Любой тренер, как и здесь, испытывает громадное давление – ты должен выигрывать каждый вечер. И ему трудно принять то, что после Олимпиады его лидеры долго приходят в себя.

Но, тем не менее, я сторонник участия энхаэловцев в Играх. Это очень нужно мировому хоккею – по той причине, что я озвучил чуть выше. Ценность олимпийских турниров огромна! Хоккею надо расти, чтобы стать важнейшим видом спорта не только в Канаде и еще нескольких странах. А для этого его должны видеть все. Не каждый может сходить на аренуНХЛ и увидеть матч вживую – тогда как за Играми наблюдает весь свет.

"Я РОДОМ ИЗ ТАКОГО ЖЕ "СТАЛЬНОГО" ГОРОДА, КАК МАГНИТОГОРСК"

— Тот факт, что лучший игрок мира родился и вырос именно в Магнитогорске, был одной из побочных причин вашего согласия приехать сюда?
— Во всяком случае, когда меня спрашивали, что я знаю о Магнитогорске, отвечал: "Евгений Малкин из этого города". И Николай Кулемин тоже. То есть название было мне известно. Как и то, что это "стальной" город, в котором расположен металлургический завод. Я сам рос в аналогичном месте в Канаде. Когда я первый раз сюда приехал, то первое впечатление было: "Это же похоже на мой родной Су-Сент-Мари!" И зимы у нас тоже были очень холодны, минус 30 для меня не были чем-то особенным. Конечно, с тех пор прошло немало времени, и я от морозов несколько отвык. Но вновь привыкнуть будет несложно.

Во времена, когда я рос, там был третий по величине сталелитейный завод в Канаде. Сейчас он стал поменьше, хотя и прежде, конечно, его невозможно было сравнить по размаху с магнитогорским. Но в любом случае для меня жить в "стальном" городе – привычное дело.

— На самом металлургическом комбинате уже успели побывать?
— Да, я был там на прошлой неделе – и собираюсь на следующей. До сих пор помню, как в детстве два или три раза ходил на наш завод, и мне было очень интересно.

— Вопрос экологии вас не тревожит?
— Нет, абсолютно. Опять же прекрасно помню своё детство. Видел, как отходы с завода сбрасывались прямо в реку, и горизонт постоянно был заволочен дымом. Здесь нет ничего подобного.

— Магнитогорск – город стерильно хоккейный, здесь нет ни одной команды высших дивизионов по другим видам спорта. И возможностей "тусоваться", оставшись незамеченным, тоже нет…
— Зато у нас есть база (это слово Морис произнёс по-русски. – Прим. Чемпионат.com") Все могут находиться на ней столько, сколько захотят! И я тоже живу на базе. Для меня это тоже что-то новое. Мне сказали: "Поживи сначала на базе, а мы тебе через пару недель подберём квартиру". Но мне здесь так понравилось, что я вскоре сказал: "Не надо ничего искать, буду жить здесь весь сезон".

Тут есть кухня и вообще всё необходимое. Кто-то приходит каждый день в мою комнату и приводит её в порядок. Не знаю, кто именно делает это, но всякий раз, когда возвращаюсь, она чиста. Классно! И расположена в трёх с половиной милях от арены. Некоторые дни я предпочитаю прогуливаться туда пешком. Это тоже даёт заряд бодрости.

— У вас есть планы "закрывать" команду на базе, когда у неё будет что-то не получаться?
— Игроки смогут приезжать сюда, допустим, днём перед вечерними играми. Здесь тихо и спокойно, можно поспать, сконцентрироваться на несколько часов перед игрой. А насчёт того, чтобы собираться за день до матча… Посмотрим.

— Российские тренеры в прежние времена и на два-три дня, а то и на неделю игроков от семей отлучали.
— Чтобы они начали думать об игре как можно раньше? Я предпочитаю, чтобы хоккеисты вкладывали себя целиком в саму игру, а не накануне неё. А обычные дни проводили вместе со своими родными.

"ОДНОЛЕТНИЙ КОНТРАКТ БЫЛ ЛУЧШИМ ВЫХОДОМ"

— Вы первый североамериканский тренер в России, который добирался и до финала, и до полуфинала Кубка Стэнли. Рассматриваете ли своё появление здесь как определённую миссию – "раскрутить" заокеанский тренерский рынок в России? А то одних финнов сейчас вКХЛ работает пятеро – примерно столько же, сколько специалистов из Канады и США за всё время.
— Полагаю, на мне лежит ответственность – в том числе и чтобы быть открытым, разъяснять свою философию, делиться идеями. Да, мне хотелось бы, чтобы вы увидели больше тренеров из Северной Америки. Том Роу, с которым я и Том Баррассо работали в "Каролине", возглавил "Локомотив". Помню, Роу набрал мой номер где-то за месяц до того, как принять предложение. Это было ещё даже до того, как мне первый раз позвонили по поводу "Металлурга"…

Понимаете, что сейчас происходит в НХЛ– престиж тренерской профессии резко поднялся, в неё тянутся всё больше и больше людей, в частности, бывших игроков-энхаэловцев. Отсюда огромная конкуренция. А тренировать, убеждён, нужно постоянно! Это раньше специалисты с именами в момент увольнения могли быть спокойны: мол, никуда не денутся, все равно кто-нибудь придет и предложит. А как не предложить работу, условно говоря, тому же Кену Хичкоку, обладателю Кубка Стэнли?

Но сейчас сидеть и ждать нельзя – может затянуться надолго. Все это понимают. И если в первые пару месяцев сезона у нашего штаба и у Роу дела заладятся, то не удивлюсь, если вскоре в России появятся и другие. Обладатели Кубка Стэнли Марк Кроуфорд, Боб Хартли изъявили желание работать в Европе. Поглядим.

Очень важно, что каждый из нас понимает: есть масса вещей, которым мы здесь сами можем научиться. Не нужно думать, что мы приезжаем только для того, чтобы учить российских хоккеистов! Это во многом другая игра, и тысячу раз от всех своих знакомых я слышал это слово: "different". Другая! Безусловно, я пытаюсь донести до игроков свою философию – но в то же время познаю и сам. Чтобы с точки зрения знаний, понимания хоккея увезти отсюда больше, чем привёз.

— Вы подписали однолетний контракт или по схеме "1+1"?
— Однолетний. Большее на данном этапе не имело смысла ни для одной из сторон. Для меня приезд в Россию – абсолютно новый опыт, равно как и для господ Величкина и Рашникова. Если они не будут довольны мною после окончания сезона, я не хочу, чтобы они должны были платить мне компенсацию за второй сезон. С другой стороны, если я не буду доволен тем, как всё происходит, у меня не будет необходимости возвращаться сюда в соответствии с условиями контракта. Но если и они будут удовлетворены, и мне всё понравится – почему бы нам не поговорить и не продлить отношения?

Я не собирался извлечь из моей российской поездки как можно больше выгоды. Мне не нужно было подписать долгосрочный контракт, гарантировать себе тем самым максимум денег. Я хотел приехать тренировать, а они были очень благородны и щедры. Что ж, посмотрим, как всё сложится.

— В России любого именитого иностранца, приезжающего сюда работать, подозревают в гонке за деньгами.
— Мне платят очень хорошо, не буду скрывать. Но я в своей жизни ничего не делал ради денег. Если бы я не хотел той или иной работы, если бы не считал, что это будет хорошо для меня и моей семьи, то никакая зарплата не заставила бы меня принять её. Нигде больше у меня не было бы возможности заниматься профессиональной тренерской деятельностью на высшем уровне, управлять по-настоящему талантливыми хоккеистами, получать серьёзные деньги – и всё это не в НХЛ. Далеко не факт, что у меня когда-нибудь ещё появилась бы еще одна такая возможность.

В других лигах тоже есть отдельные хорошие хоккеисты. Но помимо НХЛ только Россия может предоставить шанс работать в общей среде классных хоккеистов и тренеров и к тому же зарабатывать деньги адекватные энхаэловским. Во всём этом есть смысл.

— Не буду спрашивать о суммах, но можете сопоставить ваш контракт с "Металлургом" и то, что вы получали в "Каролине"?
— Мой труд оплачивается очень хорошо. Как там, так и здесь.

— Дэйв Кинг рассказал в своей книге, что сразу после подписания контракта с "Металлургом" ему налили стакан водки и не выпить его не было никакой возможности. С вами подобное тоже произошло?
— Нет. Хотя гостеприимство здесь – просто фантастическое.

"ЖЕЛАЮ "ЛОКОМОТИВУ" ВЫИГРЫВАТЬ ВСЕ МАТЧИ. КРОМЕ ТЕХ, ЧТО ПРОТИВ НАС"

— Собираетесь посетить детскую школу "Металлурга", воспитавшую того же Малкина?
— Да, и вообще хочу максимально, насколько возможно, быть задействованным в юношеских программах "Металлурга". Это интересно и важно – наблюдать за всеми возможными тренировками. Кстати, великолепная вещь на предсезонных турнирах в России заключается в том, что ты можешь наблюдать за занятиями других команд. ВНХЛ такое даже представить немыслимо.

— Невозможно представить и то, какие эмоции испытывает Том Роу, глядя на то, что происходит в Ярославле в эти дни: приближается годовщина трагедии в аэропорту "Туношна"…
— Это так. Том – человек с большой душой и сердцем, и мне он кажется идеальной фигурой для этой работы. Он знал некоторых погибших. И я знал – например, Йозеф Вашичек играл в нашей "Каролине", когда она в 2002 году вышла в финал Кубка Стэнли. Пересекались и с другими…

Возвращение "Локомотива" в КХЛ– сверхэмоциональная ситуация. Причём она будет таковой на протяжении всего сезона. Желаю им выигрывать все матчи… Кроме тех, что против нас, естественно.

— Уверен, что, получив предложение из "Магнитки", вы хотя бы чуть-чуть, но думали на тему безопасности, авиаперелётов и тому подобное.
— (Вздыхает и говорит медленно, подбирая слова). Да, думал. Ведь случившееся в Ярославле – жуткая трагедия. Но, понимаете, мы попросту не имеем права жить с мыслью о плохом. Нельзя сидеть и бояться, что нечто подобное может повториться. Потому что как тогда жить нормальной жизнью? Причём везде – в России, Канаде, Америке, да где угодно.

Мы ведь каждый день выходим из дома, садимся за руль, постоянно летаем. У нас активная профессия, которая предполагает массу переездов и перелётов. На протяжении последних 18 лет я летаю два-три дня в неделю туда-обратно. То есть выходит практически по полёту в день. Это неотъемлемая часть моей жизни. И я, очень переживая за жертв ярославской трагедии и их родных, не перевожу эти чувства в страх перед другими перелётами. Мы должны жить дальше.

"РУССКИЕ ВООБЩЕ НЕ ЖАЛУЮТСЯ!"

— А в чём надо прибавлять?
— Хороший вопрос. И я задаю его себе каждый день, потому что это одна из моих задач. То же самое, кстати, было и в НХЛ. Но я убеждён: подобные моменты должны оставаться внутри организации. Проблемы замечать и обсуждать в своём кругу нужно, чем мы ежедневно и занимаемся. Могу сказать только о самом хоккее: полагаю, что нам нужно прибавлять в оборонительных действиях, лучше отрабатывать в защите, быть внимательнее при смене звеньев. Нужно получать больше удовольствия от черновой работы на льду. Скажу вам прямо: у нас был очень напряжённый тренинг-кемп. Вот от него точно никто не получал удовольствия.

— Слышал об этом: ряд игроков признавался, что это были самые трудные сборы за много лет.
— Скажу больше: думаю, что это самый трудный тренировочный лагерь, через который эти парни проходили когда-либо в своей карьере. Но эти деньки практически закончены. Настало время получать удовольствие. На базе этой проделанной работы.

— Почему вы решили так нагрузить хоккеистов? Ведь для вас эти сборы были в новинку: в НХЛ к сезону готовиться принято совсем иначе…
— В России начинают раньше, потому что нуждаются в том, чтобы крепко поработать над физикой. В Северной Америке игроки тренируются сами, они привыкли, что к началу тренинг-кемпа должны подойти в хорошей форме, чтобы через три-четыре недели без раскачки войти в сезон. Здесь же ситуация несколько иная, но после первых фитнес-тестов я был убеждён: чем насыщеннее поработаем на сборах, тем легче нам будет в сезоне. Будучи тренером, ты всегда должен чувствовать вещи, в которых можно и нужно прибавить. И я понял, что такими сборами можно поднять общую функциональную планку, понимание, что такое хорошо подготовленный хоккеист. И мы будем продолжать делать это.

— Что входило в эту программу?
— И штанга, и беговая работа, которая, думаю, особенно не нравилась игрокам. Но у меня был хороший опыт подобной подготовки в командахНХЛ . И хоккеисты адаптировались к этому, стали лучше. Надеюсь, в следующем сезоне прибавят ещё. Убеждён: функциональная подготовка – вещь очень важная. Ещё и потому что молодые хоккеисты с юного возраста будут видеть и понимать, какой уровень физики у них должен быть, чтобы соответствовать требованиям первой команды. И с каждым годом станут приезжать к началу лагеря всё более и более подготовленными.

— Как игроки реагировали на подобные нагрузки?
— Знаете, что меня поразило? Они вообще не жалуются! Мы их жёстко нагружаем, у всех всё болит, но никто не пытается отлынивать, ссылаться на болячки. Пашут, сжав зубы, и не ноют. Это один из самых положительных сюрпризов – насколько эти парни умеют заставлять и преодолевать себя. Такое терпение – оно и в игре непременно должно сказаться.

"ЗАКАНЧИВАТЬ КУРСЫ БЫЛО НЕКОГДА – В НХЛ ШЛИ СЕЗОНЫ"

— Читал, что ваша карьера хоккеиста прервалась после того, как в благотворительном матче шайба попала вам в глаз. Как это было?
— Это не совсем так. Такой случай действительно произошёл, когда мне было 17 лет. Но я играл ещё три или четыре года. Правильнее будет говорить, что после той травмы моя серьёзная карьера игрока, который был задрафтован "Филадельфией" и надеялся попасть в НХЛ, была окончена. Но в тот момент я ещё очень хотел играть. Хотя видел уже гораздо хуже.

— Правда, что у вас в правом глазу по-прежнему есть "слепое пятно", где вы ничего не видите?
— Да. Но это не проблема.

— Вы работаете в НХЛ с 28 лет фактически без перерыва. Было ли у вас время закончить тренерские курсы или всё познавали только на практике?
— Программа подготовки тренеров в Hockey Canada – федерации хоккея Канады – была открыта примерно в то же время, когда я начал тренировать в НХЛ. Я разговаривал по поводу учёбы с людьми и оттуда, и из ассоциации хоккея США, но никаких официально защищённых тренерских степеней у меня нет.

Питание здесь – один из величайших сюрпризов.

— Сами, кстати, книгу, подобно Кингу, после возвращения за океан писать не собираетесь?
— Один мой приятель-журналист посоветовал вести записи. И это действительно надо, потому что масса интереснейшего опыта, который у меня здесь есть, не должна навсегда выпасть из памяти. Но всё это – только для себя. А книгу писать не собираюсь — лучше почитаю других. Не хочу и чтобы моя собственная жизнь распахивалась для чужих взглядов, и чтобы кто-то счёл мои размышления на ту или иную тему за неуважение к культуре и стране, в которой мне действительно интересно. Всегда, в любом месте и любых условиях ты находишь какие-то плюсы и минусы, но не считаю нужным выставлять всё это напоказ. Люди, с которыми я работаю, относятся ко мне просто фантастически. Да, они другие – но именно поэтому я здесь.

— Многие ли вокруг вас говорят по-английски?
— Помню, мы в Северной Америке думали о европейцах, что они понимают больше, чем делают вид. С несколько негативным оттенком. Но это действительно так. Людям некомфортно говорить на языке, на котором они не могут самовыразиться. Я вот уже знаю слов 15 по-русски, но не всегда хочу использовать их, поскольку не желаю попасть впросак.

Пытаюсь учить и начал с алфавита, чтобы хотя бы иметь возможность читать указатели на дорогах, названия магазинов… Когда ездим, всё время спрашиваю – а что это значит, а что это? Но здесь достаточно английского. Вся тренерская жизнь в течение сезона связана с катком. В клубе работает Игорь (Муравьёв, переводивший и Кингу. – Прим. "Чемпионат.com"), который помогает за пределами льда. Большинство игроков хоть как-то, но английский понимают. Короткие простые фразы доступны практически всем.

— Свободный английский – только у Твердовского?
— Да, с ним беседую, как сейчас с вами. Но вполне прилично говорят и Энвер Лисин, и Дмитрий Казионов, и ещё некоторые игроки. И, разумеется, легионеры.

"ПОМНЮ КОВАЛЕНКО КАК ОЧЕНЬ ЧЕСТНОГО ПАРНЯ"

— В НХЛ вы тренировали массу россиян – Николишина, Коваленко, Д. Маркова, Самсонова, Бабчука и других. Их менталитет чем-то отличался от других?
— Знаете, после месяца работы здесь я начал понимать о хоккеистах из России те вещи, которые сводили меня с ума в НХЛ. Техника их владения шайбой – это какая-то фантастика. Но она эффективна именно на больших площадках, а на узких катках определённых вещей себе позволять просто нельзя. Однако там они всё равно пытались это делать.

И только здесь, увидев всю картину, я понял почему. Эти парни же всю жизнь, с самого детства играли в такой и только такой хоккей! Так почему, переехав за океан, они должны моментально перестроиться? Поработав не с отдельными игроками, а с большой группой отличных российских хоккеистов, я ощутил, что их манера игры заложена у них в подсознании, и когда в НХЛ просишь их о чём-то другом, то они не выполняют это не из-за недисциплинированности или невнимательности. Это получается у них на автомате. Что же касается тех ребят, с которыми я работал в "Каролине" и "Торонто", то это хорошие парни. И их любили одноклубники.

— Николишин после подписания первого контракта с "Хартфордом" приехал летом в Москву – и на него "наехали" бандиты, потребовавшие у него денег. Более того, проблема всерьёз была решена только спустя год, когда пришлось проводить спецоперацию ФСБ, а самого хоккеиста эвакуировали в безопасное место. Он вам об этом не рассказывал?
— Нет. Большинство игроков о таких вещах говорили очень неохотно. Но подобные истории были в ходу 15-20 лет назад, а сейчас ничего этого нет, хотя у некоторых иностранцев по инерции Россия продолжает ассоциироваться с ними.

— Коваленко когда-то рассказывал мне, что его отношения с руководством "Каролины" резко ухудшились после того, как он пропустил несколько матчей плей-офф из-за травмы колена, а затем поехал на ЧМ-2000 в Санкт-Петербург. После этого, по его версии, клуб не сделал ему контрактного предложения.
— Честно говоря, ту историю уже не помню. Прекрасно знаю генменеджера "Каролины" Джима Рутерфорда и не припоминаю, чтобы упоминание фамилии Коваленко вызывало у него негативную реакцию. Наоборот, он просил передать ему привет.

— Знаете, что Коваленко сейчас возглавляет профсоюз хоккеистов КХЛ?
— Да. Мы созванивались на прошлой неделе. Большой, сильный парень.

— Удивил ли такой поворот в его судьбе?
— Мы работали на льду много лет назад, и никогда не знаешь, как повернётся жизнь человека после окончания карьеры игрока. Андрей производит впечатление большого работяги. А мой опыт общения с ним говорит о том, что это очень честный парень. Рад, что он нашёл себя, и уверен, что в новом качестве у него всё получится.

— Однажды он сказал, что вы не из тех, кто разговаривает с хоккеистами слишком много. Так и есть?
— Пожалуй, сейчас общаюсь с игроками чаще, чем в те годы. Чем богаче твой опыт, тем больше есть вещей, которыми хочешь поделиться. Будучи молодым, ты более нетерпелив. Считаешь, что хоккеист должен тебя выслушать и моментально сделать то, что ты просишь. С годами же понимаешь, что нужно больше объяснять.

"В СТРОИТЕЛЬСТВЕ КОМАНДЫ РАШНИКОВ "ИГРАЕТ ВДОЛГУЮ"

— Руководство "Металлурга" в это межсезонье решило пойти на достаточно радикальное омоложение команды. Вы знали об этом, принимая команду?
— Да. Мистер Рашников очень доходчиво всё это изложил. Его цель – выстроить коллектив, который из года в год будет претендовать на трофей. И сделать это правильным путем — не массовой закупкой готовых звёзд, которые выиграют и сразу куда-то разбегутся, а последовательным и постепенным строительством команды-победительницы.

Для него очень большую роль играют болельщики и их интересы. Он хочет дать им, людям, десятками лет работающим на его предприятии, что-то такое, чем можно будет гордиться. Не единовременно, а на регулярной основе.

— Но омоложение обычно значит снятие высших задач – хотя бы на какое-то время.
— Нет, ни разу я не услышал, что, будучи молодыми, мы не должны будем выиграть. Да я бы и сам с такой постановкой вопроса не согласился. Может, у нас нет такого количества больших имён, как у некоторых других клубов. Значит, мы должны будем найти другие пути, чтобы побеждать. И тут мы возвращаемся к нашему жёсткому тренинг-кемпу. Да, выиграть нам будет не так просто, но это не означает, что мы на это не способны. Победа остается нашей целью.

— Озвучил ли Виктор Рашников конкретную цель на сезон?
— Наша цель – выиграть Кубок. Ты по-настоящему счастлив, только когда добился высшей задачи. В противном случае полного счастья быть не может.

— Вижу, вы воплощаете в себе с североамериканский менталитет, согласно которому вторые – это лишь первые из проигравших.
— Да. Уже потом, летом, в спокойной обстановке, вы в организации можете все спокойно проанализировать и прийти к выводу, что выступили в целом удачно. Сейчас не выиграли, но заложили основу для того, чтобы победить в следующем сезоне. Но быть довольным сразу после того, как итоговая победа не одержана – нет, это не мое.

У нас много талантливых молодых ребят, которые мне очень нравятся. На мемориале Ромазана они забивали не только за "Металлург", но и за Romazan Team. У нас будут взлёты и падения, мы не будем тотально доминировать в этой лиге, которая для этого слишком хороша. Но повторяю, наша цель – выстроить команду-победительницу.

— И в Челябинске, и в Магнитогорске вы обыграли "Трактор" с его молодым лидером Евгением Кузнецовым. О нём много говорят в Северной Америке?
— И Рутерфорд, и я прекрасно знаем, что это очень хороший игрок. Как и болельщики "Вашингтона", с чьего сайта его имя практически не исчезает. Они пытаются наблюдать за его игрой в России, насколько это возможно. Безусловно, это одаренный молодой человек, который должен стать звездой НХЛ, если решит туда поехать. Но не надо забывать, что парень очень молод и всё ещё находится в стадии становления.

"РАД, ЧТО "КАРОЛИНА" ПОМОГЛА ФЕДОРОВУ СТАТЬ БОГАТЫМ ЧЕЛОВЕКОМ"

— В межсезонье "Металлург" покинули такие мастера, как Сергей Фёдоров, Даниил Марков, Максим Сушинский. Это большие потери для команды? Предпочли бы вы, чтобы они оставались в "Магнитке"?
— Это большие имена. Помню, что Фёдоров был на льду, когда в третьем матче финала Кубка Стэнли 2002 года "Детройт" сравнял счёт на последних секундах основного времени встречи с "Каролиной". И тем самым перевёл встречу в овертайм, в итоге проигранный нами после гола Игоря Ларионова. Поэтому я по-прежнему Фёдоровым недоволен (усмехается). Но какой это был игрок!

— В начале 98-го года Фёдоров имел огромный шанс оказаться у вас в "Каролине": полсезона он бастовал, но вы сделали ему умопомрачительное предложение. После чего "Детройт" шокировал всех, повторив его и оставив Сергея у себя.
— Да, мы помогли Фёдорову стать весьма богатым человеком (улыбается). Имею в виду, конечно, не себя – деньги-то были не мои, а мистера Карманоса. Мы в "Каролине" всегда считали Фёдорова замечательным игроком. Причём в обоих концах площадки – он блестяще действовал и в обороне, и в атаке. Постепенно прибавляя от сезона к сезону, мы посчитали, что Сергей – как раз тот человек, который выведет нас на новую орбиту. Но "Детройт" посчитал иначе и оказался прав, поскольку Фёдоров в составе "Ред Уингз" взял очередной Кубок Стэнли, обыграв нас в финале 2002 года.

— Помню, как Марков в одном из давних интервью объяснял проблемы "Каролины", незадолго до того вас уволившей, именно отсутствием Мориса. Дескать, поторопились расстаться с тренером – и теперь расплачиваются.
— Спасибо ему за эти слова. Марков – фантастический воин. Больший североамериканец, чем те, кто взаправду вырос в Северной Америке. Речь не о том, что он любит сбрасывать перчатки, а о том, что он обожает играть и сражаться. Классный парень.

— Он перешёл в "Витязь". Слышали об этом эксцентричном клубе?
— Да. Но я-то работаю в НХЛ с середины 90-х годов, поэтому насмотрелся на таких парней там будь здоров. И там тоже были команды, где тафгаев было сразу несколько. У каждого клуба – свой путь.

— Знаю журналистов и болельщиков, которым в современной НХЛ не хватает этого бойцовского духа.
— Однозначно, что руководство НХЛ стремится всячески уменьшить количество драк на льду. Думаю, этот тренд продолжится. С каждым годом скорости в лиге возрастают, и вымирают тафгаи, которые единственное, что умеют, – драться. Их дни сочтены. Но пара парней, которые играют на равных с остальными, но в любой момент способны скинуть перчатки и качественно постоять за своих одноклубников, в каждом клубе НХЛ, полагаю, будут всегда.

"ВЕРНУСЬ ДОМОЙ ОТЧАСТИ РУССКИМ ТРЕНЕРОМ"

— Кубок Гагарина ни разу не выигрывали тренеры из дальнего, как выражаются у нас, зарубежья. Для вас это является дополнительным стимулом?
— У меня нет ни малейшей ревности, не говоря уже о злости или ненависти, по отношению к русским тренерам. Я просто хочу выигрывать – как и каждый из них. Уважаю их и вижу, что они работают так же изо всех сил. Да, я представляю Северную Америку, но приехал сюда в том числе и для того, чтобы узнавать что-то новое. И, однажды уехав домой, стать к тому времени в какой-то степени русским тренером. Здесь есть чему учиться.

— Кстати, удивило ли вас, что российский аналог Кубка Стэнли назван в честь первого космонавта, а не кого-то из людей хоккея?
— Думал об этом не далее как вчера, узнав о кончине астронавта Нила Армстронга, первого покорителя Луны, человека, очень почитаемого в США. Нет, меня это не удивляет. Потому что подобные трофеи, значимые для страны, должны быть названы в честь людей, которые многое для нее сделали. И в том, что Кубок назван в честь Гагарина, мне кажется, заложен особый смысл: тот, кто его выигрывает, взлетает к звёздам. Может, и нам в конце сезона удастся это сделать?

— Знакомы ли с кем-то из российских тренеров?
— С некоторыми общался во время предсезонного турнира в Челябинске. И, конечно, знаю "коуча Билла" (Зинэтулу Билялетдинова. – Прим. "Чемпионат.com"). Не могу сказать, что близко, но в 90-е было время, когда он являлся помощником главного тренера "Спрингфилда" — фарм-клуба одновременно "Хартфорда" и "Виннипега". Помогал он там Кевину Маккарти, который сейчас второй тренер "Филадельфии", а в своё время долго работал со мной. Так вот, Маккарти лет 10 назад рассказал мне, что после каждой тренировки "коуч Билл" оставлял на льду молодых хоккеистов и дополнительно вкалывал с ними до изнеможения. Кевин удивлялся: зачем столько? Билл отвечал с русским акцентом: "Кевин, они молодые. Они должны учиться работать". И эти слова стали потом нашим девизом в "Каролине". Пару раз в неделю мы оставляли молодёжь на льду и с этими сами словами её гоняли. "Они молодые. Они должны учиться работать!".

Я видел последний чемпионат мира. Россия доминировала на нём абсолютно. И важно, что у неё была именно командная игра, где не только творили, но и работали все. Ну и, конечно, Малкин… это было нечто. Он всегда обладал феноменальной техникой. Но поразительно, что теперь он отдается игре, как чекер из третьего-четвертого звена. Он бьется за шайбу и выгрызает ее. На ЧМ-2010 было видно, как Евгений гордится играть за свою страну.

И, поверьте, это большая редкость – видеть игрока с талантом подобного масштаба, который рубится с таким самоотречением. Они ведь всё равно наберут свои очки – за счет дара, зато избегут многочисленных ушибов и других травм. А тут, глядя на него, у меня просто не было слов.

— Меня поразило больше всего, что Малкин после многих месяцев, пропущенных из-за разрыва крестообразных связок колена, вернулся в НХЛ ещё более сильным игроком, чем был. Как такое возможно?
— Это говорит о профессионализме и сверхусилиях, которые он вложил в процесс реабилитации. Просто так ничего не происходит. Я большой поклонник Малкина.

— Считаете его абсолютно лучшим сегодня в НХЛ?
— В последнем сезоне он был таковым однозначно. В НХЛ есть много классных игроков, но Кросби и Малкин, хоть и играют в одной команде, ведут за собой эту лигу. Но Сида весь сезон мучили травмы, а Евгений прибавил и стал сильнейшим.

— Первые годы в НХЛ Овечкин считался более яркой звездой, чем Малкин. Сейчас ситуация обратная…
— "Вашингтон" прошёл через смену разных тренеров и различных стилей игры, что могло отразиться. Тем не менее против Овечкина в любом случае очень сложно играть. Он был моим фаворитом после того, как я побывал на ЧМ-2005 в Австрии и понаблюдал за его игрой. Овечкин с Малкиным были тогда совсем мальчишками – но уже производили мощнейшее впечатление. Страсть и энтузиазм Овечкина били через край – а европейские игроки могут похвастать этим далеко не всегда. И если некоторые люди озабочены его игрой в последнее время, то я к их категории не отношусь.

Да, очков он набирает меньше, чем прежде, но игра состоит не только из них. Мы всегда идеализируем снайперов, и дети растут, рассматривая как идолов именно тех, кто поражает чужие ворота, а не совершает силовые приёмы и бьется в углах площадки. Но для меня важно, что уровень самоотдачи Овечкина вот в этой черновой работе на команду весьма высок.

— Вернёмся к российским тренерам. Слышал, вас очень впечатлил уровень вашего молодого помощника Ильи Воробьёва, сына Петра Ильича.
— Так и есть. У него прекрасный английский, что помогает мне легко доносить через него свои идеи до хоккеистов. Но дело не только в этом. Илья – потрясающе сфокусированный на хоккее тренер. Он хочет учиться, но уже знает очень много. Мы с ним и Баррассо садимся за стол и обсуждаем каждый вопрос. Нам интересно выслушивать русские идеи – что бы он сделал в такой ситуации, что сделал бы его отец. В Воробьёве заложен фантастический ресурс.

Он молодой парень, но как тренер уже абсолютный профессионал. Илья приезжает во дворец ещё затемно (как, впрочем, и остальные из нас), делает видеонарезки, изучает каждую деталь. Уверен, что, если всё будет в порядке, рано или поздно он станет главным тренером в КХЛ. Его молодость не должна никого смущать (сам Морис финалистом Кубка Стэнли стал в 35 лет. – Прим. "Чемпионат.com"). Это умный человек, и, возможно, ему в чём-то поможет возможность увидеть изнутри североамериканскую тренерскую модель, получить всю нашу методику работы. Я был бы рад говорить по-русски, но, поскольку такой возможности на сегодня у меня нет, присутствие рядом Ильи является для меня огромным преимуществом.

— Можете представить себя через пару лет дающим пресс-конференцию на русском?
— Буду абсолютно не против этого, поскольку для постоянной практики в русском нам каждый раз надо будет проходить в плей-офф очень далеко (улыбается).