— Давайте,
пока не будем говорить о ЦСКА. Еще не время.
Скажите, как вас в Данию занесло?
— Советские
хоккеисты в Европе пользовались большой популярностью
и западные страны все время просили дать им тренеров или
спортсменов для
обмена опытом. И ничего, делились. Меня вот датчане приметили.
В Москву
даже президент «Редовре» приезжал. Я практически сразу согласился.
— На какую должность?
— Я был играющим главным тренером. Кстати, вот тогда
и понял, что мне очень нравится тренировать. Результат пошел.
Принял я команду, которая шла на предпоследнем месте,
а на следующий год мы стали чемпионами. Сразу после
этого остальные датские клубы поехали в СССР игроков просить.
— А был выбор в странах? Вот почему Дания, а не Польша, например.
— Кстати, у меня были предложения и в другие
государства. Но это же капстрана. Но вообще датчане
просто очень сильно настаивали.
— Вы много отдавали «Совинтерспорту», который занимался трудоустройством хоккеистов?
— Много. В первый год я отдал 80 процентов,
во второй — 50, а в третий — всего 4.
Но там уже перестройка началась.
— Не отдавали бы 80 процентов, а?
— Выбора не было.
***
— Дания — очень дорогая страна.
— Недешевая, да. Но как-то на это поначалу не обращал внимания.
— Хоккей там, наверное, был смешным.
— Уровень первой советской лиги. Не сказал бы, что там совсем не умели
играть, но с высшей лигой не сравнить, это точно. Но сейчас все гораздо
лучше. Может быть, клубный хоккей и все еще не блещет, но сборная в полном порядке.
— В капстране не смотрели косо на человека, который приехал из СССР?
— О, меня там посол СССР в пример приводил. Говорю,
мы же на следующий
год стали чемпионами. И многие ходили с советскими флагами.
Так вот посол говорит, мол, смотрите, как надо работать. Человек
за год прославил страну.
— Путч там встретили?
— Между прочим, среди советских граждан и в Копенгагене
началось деление. Кто-то за ГКЧП, кто-то за Горбачева.
— Вы за кого были?
— Да перестаньте, я вне политики. Но точно знаю,
что в Копенгагене чистки пошли среди представителей нашей страны.
— А как вы играли и тренировали? Со льда кричали, когда смену делать?
— Нет, этим помощники занимались, но тренировочный процесс
был на мне. Как только начиналась игра — я становился
хоккеистом.
— На каком языке разговаривали?
— Английский учил в школе, но этого было мало, конечно.
Зато как только мы подписали контракт, я два месяца упорно
учил язык. И этого хватило. Потом разговорился, датский выучил.
— Андрею Сидоренко пришлось очень серьезно поработать над дисциплиной в команде. Было трудно?
— У меня проблем таких не было,
но я не мог требовать многого. Понимаете, они же
первую половину дня работали, а потом приходили
на тренировки. Профессионалов не было. Но ребята
старались. Мне же надо было поставить командную игру, подобрать
сочетания.
— Какие профессии были представлены в вашей команде?
— Работники детского сада, кто-то в банке работал.
А один окна мыл. Вообще все были представителями рабочего класса.
— Там такая хипстерская страна.
— Она
такой и была. Да скучно там, что говорить, Пару
лет мы, конечно,
смотрели по сторонам, старались где-то побывать,
а потом со стадиона — домой. Ну, скучно ведь.
— На велосипеде передвигались?
— Нет, но к велосипедистам там отношение особое. Они
всегда правы. Первое время приходилось от них уворачиваться. Едет
такой и вдруг повернет.
— Правила нарушали?
— Пару раз за превышение. Но меня не оштрафовали.
Я даю полицейскому советские права, а они же даже без
латиницы. Отпускали. Правда, потом я прекратил нарушать, когда
узнал, какие там штрафы. Да и меня стали редко останавливать.
Я же ездил на клубной машине, а на ней написано мое
имя. Такое вот уважение.
— А правда, что недавно вы обнаружили свои деньги в датском банке?
— Да, приехали со второй сборной в Данию, нужны были
кроны. Я пошел в банк, а мне говорят: у вас же
счет незакрытый. А на нем тысяча долларов. Приятно.
— Гражданство датское взяли?
— Нет. Мне предлагали, но я не захотел.
Да и не планировал там оставаться. Не моя эта
страна. Там хорошо в старости жить.
***
— Вы сейчас в ЦСКА будете работать
с Александром Радуловым, которого привлекли в юниорскую
сборную страны. Он сильно изменился за это время?
— Повзрослел.
— Шума от него много, каким же он был в молодости?
— Да что вы смотрите на это. У него такой
характер, такая энергетика. Но сейчас он работает
с горящими глазами.
— Вы с ним тогда быстро нашли общий язык?
— Проблемы были, но их удалось решить. Та сборная
1986 года рождения вообще была в полном порядке. Почти все
заиграли.
— Смотрим состав, а в нем некий Каретин.
— Один вот пропал, да. Очень хороший парень был, прекрасный
защитник. Но затем не пошло. Переход во взрослый
хоккей — опасная штука. Вот еще у нас был Джугелия.
На юниорском уровне он выглядел прекрасно,
а во взрослых командах ему габаритов не хватило.
Но я парней всегда предупреждал, что им легко
не будет, несмотря на титулы. И придется выдерживать
серьезную конкуренцию.
— Признайтесь хотя бы сейчас: напились игроки молодежной сборной России в Баффало?
— Пьяных не было. Никто не буянил. Понимаете,
я пьянства и не допущу. Для меня это очень страшное
преступление. И после такого можно вообще из команды
вылететь. Просто в той ситуации американцы встали на сторону
своей гражданки.
— Из-за чего?
— Мы зашли в самолет, начали рассаживаться. Кто-то
крикнул: «Россия — чемпион» и тут одна пассажирка, весьма
пожилая говорит, что с нами не полетит. Начались переговоры,
затем вышел пилот и сказал, что в этой ситуации он будет
на стороне американки. И потом, нас ведь пустили
в самолет.
— И что?
— Да если бы мы были пьяные, то нас бы
никто не пропустил в салон. Американцы за этим очень
строго следят.
— Одно время вы работали в трех сборных: первой, молодежной и второй. Зарплата была тройная?
— Одна зарплата была. А что делать, у меня было свободное время.
— В Братиславе, где вы работали со сборной, был бардак. Вас это не нервировало?
— А вы какой бардак имеете в виду?
— Овечкин в отеле-то и не бывал почти?
— Вы это видели?
— Все видели.
— Не знаю, о чем вы говорите. По мне так, никакого бардака не было.
— Скажите, вы-то сейчас хотя бы больше получаете, чем в сборной?
— Да. Но вообще я о деньгах не думаю.
Придерживаюсь такого принципа: ты делай свое дело,
а богатство придет. Между прочим, я и молодым хоккеистам
постоянно это втолковываю.